Изба и время

Наш земляк-балахнинец прислал вот такой, немного грустный материал…

Вещи – это всего лишь вещи. Но и у них, как у людей, есть своя судьба.

Наверное, в детской и юношеской памяти многих из нас сохранился какой-нибудь старый дом, изба – где-нибудь на городской окраине или вообще далеко от городской суеты, в деревне. Дом бабушки, дедушки или какой-нибудь тети.

В желании пробудить в читателе ностальгические чувства о личном минувшем (сходные с моими), я подготовил эту небольшую заметку.

Всё строго документально – никакой выдумки. Ивановская область, Сокольский район, деревня Троица. Это в полутора километрах от моста через мелкую речку Ширмокшу, которая несет свою мутноватую воду в Горьковское водохранилище, т.е. в Волгу. Ближайший к Троице более-менее крупный населенный пункт – село Гари. До него – около восьми километров (это родина моих предков по отцовской линии).

В деревне под названием Троица жила одна из сестер моей бабушки. Каждое лето моего детства – это хотя бы одна или две недели, когда я (и не только я) гостил у бабы Вари. Традиция посещать летом (пусть ненадолго – на два-три дня) сохранилась и в годы моей молодости. Именно поэтому мне так дорога память об этом старом доме.

По былым рассказам старшего поколения моих родственников (уже давно оставивших этот мир) дом строился на переломе эпох – и, предположительно, был полностью возведен к 1920-му году. Т.е. в 60-х годах (период моего безмятежного детства) избе было уже около полувека. Для деревенского жилища – не так уж и много. Но баба Варя была незамужней женщиной, и после смерти ее родного брата дом остался без мужских рук. Поэтому, наверное, именно с 60-х началось медленное, неприметное, но неотвратимое угасание этого строения.

Вот три снимка (сканированные фотографии), на которых видно, каким этот дом был в 70-х годах и в начале 80-х. Обратите внимание: на последней из этих трех фотографий, у левого края кадра просматривается небольшая постройка. Это амбар. О нем я еще упомяну.

Внутри пространство дома было разделено на две почти равные по площади половины. Предполагая разные помещения одного жилища, мы обычно говорим: «в другой комнате» или «в той половине». А баба Варя говорила по-другому. Например, про какую-нибудь домашнюю вещь: «она не здесь, она лежит в ТОЙ избе». Т.е. в терминологии бабы Вари дом состоял из двух изб. Чтобы попасть из одной в другую, надо было выйти в темные сени (прохладные летом и холодные зимой).

Слева к дому (если смотреть с фасада) прилепилась хозяйственная пристройка. Когда-то тут были хлев для скотины, курятник и всё прочее. Рядом с домом была банька (полностью снесена в 70-х), а в двух десятках метров – амбар. Амбарушка - так ласково порой называли эту постройку. Вот фото тех далеких дней, когда эта постройка была еще более-менее прочной:

Тогда, в 70-х я, конечно, просто не мог задумываться на тему философского масштаба - о бренности всего земного. Казалось, что такие деревенские строения, как большинство изб деревни, простоят и сто лет. Оказалось, это не так.

Баба Варя ушла из жизни в 89-м. Дом по наследству перешел к одной из ее племянниц (жительницы Пучежа). В середине 90-х я и два моих приятеля предприняли двухдневный велопробег в направлении деревни Троицы. Тогда мне довелось в последний раз войти в избу. Показалось, что время почти не властно над внутренним убранством старого строения. Кое-какие вещи времен бабы Вари так и лежали на своих местах, старые фотоснимки висели на стене.

Вероятно, дом был окончательно покинут в начале нынешнего века. Тогда-то неумолимое время по-настоящему, всерьез приступило к своей разрушительной работе.

В 2011-м году, летом с теми же приятелями (но уже на авто) мне удалось побывать в деревне. Разумеется, постоянных жителей там уже не было. Но три дома были обитаемы – наверное, использовались как летние дачи (мы увидели взрослых и детвору).

Когда по тропе мы продвигались в нужную сторону, услышали от одного из мужиков: - Там дальше ничего нет! - На что я ответил: - Есть! Есть там кое-что…

Это кое-что и было разрушающейся избой – добрым кусочком моего детства и юности. Вот, как это выглядело:

Тогда зайти в пространство избы я не отважился, но подошел вплотную и сделал снимок:

Амбар постепенно сдавался в плен траве, кустам и деревьям:

Ну, а в 2022-м я заглянул в Сеть: как из космоса выглядит бывшая деревенька? Оказалось, вот как:

Понятно, что в картах «Яндекса» немало ошибок. Почему-то на карте это место называется Терёхино. Но я смутно припоминаю, что Терёхино – это заброшенная (уже в 80-х) деревушка через речку – приблизительно в километре от Троицы. Вот так уходят в небытие даже имена…

Кстати, Троица – это так называемое церковное наименование поселения. Моя бабушка рассказывала, что исконное название деревни – Круты (ударение на первом слоге). Это имя вполне соответствует местности: тут невысокие холмы (когда-то - с крутыми склонами), на одном из которых располагалась бОльшая часть домов и построек деревни, а на другом – через овраг, ближе к реке – стояла церковь, закрытая в годы революционного богоборчества, а потом просто заброшенная. Руины той церкви сохранились на одном из моих небольших черно-белых снимков 70-х годов. Позже не стало даже и руин.

Итак, этим летом (2022 г.) состоялась еще одна автомобильная поездка в забытый Богом край. Про «забытый…» - это не ради классической литературной строчки. Нет. Действительно, за одиннадцать лет (с момента нашего предпоследнего визита на родину моих предков – в 2011-м) практически исчезла хоть какая-нибудь грунтовая дорога (колея) - ответвление от проходящей в сторону Гарей асфальтированной (хотя и узкой) трассы. А ведь в 2011-м (по разбитой, ухабистой, но все-таки колее) мы с приятелями без труда пешком продвинулись на полкилометра в сторону – прямо к строениям деревни Троица.

Нынче же мне пришлось первым продираться сквозь лес, кустарники и траву в поисках хоть какой-то тропки, ведущей в Троицу. И эти жалкие несколько сотен метров пришлось преодолевать только с помощью обычного человеческого чутья: космическая карта, цифровая навигация – все эти штучки нынешней эпохи никак не помогали. Ошибка оказалась вполне сопоставимой с самим расстоянием от асфальта до деревушки. Разумеется, направление было верным, и мы все-таки добрались до окраины того, что когда-то было Троицей. Один из домов был жив – в том смысле, что, вероятно, еще не покинут окончательно (выглядит обитаемым, закрыт, а подходы к нему - в высокой траве). Безлюдье: тишина, никого нет. Остальные дома уже брошены.

Вам знакомо странное остро-щемящее чувство утраченного былого? Человеку в молодом возрасте, пожалуй, не доводилось сталкиваться с такой необычной эмоциональной смесью. Ведь это одновременно и светлая грусть, и жалость. Но не та теплая, добрая жалость, когда хочется приласкать и как-то утешить плачущего ребенка. Нет, это другое. Слово «отторжение» звучит, пожалуй, слишком резко, но все-таки более точно. Тут словно нежелание смотреть прямо в черные, бездонные глазницы пугающего призрака.

Старшее и среднее поколение меня поймет. Допустим, к примеру, волею странного случая встречаешь приятеля (или приятельницу) детства или юности, с которым не виделся лет этак тридцать-сорок. И бывает, что после такой (пусть и мимолетной) встречи ловишь себя на предательской мысли: лучше было бы и не встречаться… Разочарование…

Ведь годы проявляют себя в безжалостной форме: морщины, седина, чуть (а порой и НЕ чуть) изменившаяся осанка, у кого-то – изрядная лысина. И так далее. Рубцы грозного Хроноса – Бога времени. (Особенно мучительно улавливать отчетливые приметы увядания когда-то молодой, цветущей женской красоты…)

Почему-то хочется, чтобы те, кто остался в личном далеком прошлом, навсегда замерли в том же внешнем облике, что и в былые годы. И рассматривая старые фотоснимки, порой кажется, что «на самом деле» всё по-прежнему: где-то там живет мой приятель детства, с которым я давно потерял связь и следы которого не могу найти даже с помощью современных ресурсов типа «ВКонтакте» или «Одноклассники». Может, и хорошо, что не могу? Пусть он и останется таким же юным и непорочным – в своем далеком далеке, и лик его не тронет время.

Вот именно такие чувства я испытал и нынешним (2022 г.) летом, повидавшись еще раз (в последний или нет?) с деревней Троица. Душа предвкушала встречу, ожидая наплыва детских и юношеских воспоминаний, а холодный рассудок подсказывал: не стремись туда! Ведь ты испытаешь не просто горечь или грусть – ты прикоснешься к трупу, ты отчетливо ощутишь тяжелый и неприятный запах тления. Там не ласковый и теплый свет былого, там – могильный мрак, которого лучше избегать.

Как бы то ни было, мы втроем (я, мой приятель и сын) – снова там.

Время проявляет свою работу безыскусно: в сельской глуши, куда пока еще не добралась городская цивилизация, Природа-мать просто поглощает всё, когда-то сделанное человеческими руками. В нашей среднерусской равнине это выглядит как буйное разнотравье и кустарники. Пройтись по тому, что когда-то было деревней, мешают не деревья. Да, и их стало за минувшие десятилетия гораздо больше. Они разрослись так, что скрыли дымчатые дали, и взгляду уже не найти ширь окрестных лугов. Но все-таки главное – это трава, которая по пояс и выше, и кусты, которые обволакивают бывшие постройки, преграждают путь там, где когда-то можно было с легкостью пройти по тропе от дома к дому, до неузнаваемости искажают прежний вид местности.

Вот, например, во что превратилась амбарушка:

Изба бабы Вари продолжает разрушаться. К ней и подойти-то теперь не так просто: густая трава, в том числе и крапива. Даже если пробраться к остаткам стен плотную, то не стоит пытаться попасть внутрь руин: это бессмысленно и опасно.

Это тлен. Что же будет лет через десять-двадцать? Дерево гниет годами и десятилетиями, но трава и кусты быстрее скроют под собой былое.

Надо ли горевать об ушедшем? Ведь эти страницы давно уже прочтены, перевернуты. Остаются старые фотоснимки - и они тоже когда-нибудь безвозвратно канут в реку времени. Остается человеческая память – разумеется, пока живы те, кто своими глазами видел эпоху прошлого столетия, вдыхал ее терпкий аромат.